Привет.

Спасибо.

Спасибо.

Как дела?

Сейчас я хочу поговорить с вами о человеческом общении. Вы хотели бы узнать что-нибудь о человеческом общении?

Наша программа на сегодня не предвещает ничего интересного, потому что мне нечего вам рассказать.

Конечно же, общение неизбежно становится проблемой в любом человеческом обществе. Оно также становится проблемой в сообществе муравьёв. Это проблема. Ведь анатомия всех проблем сводится к общению.

Так вот, что касается процессов, то и самые старые из тех, что у нас есть, и самые новые на самом деле сводятся к одному и тому же. У всех этих процессов есть общий знаменатель. И это двустороннее общение. Если в каком-то процессе отсутствовало двустороннее общение, то этот процесс не работал. И это отличало хорошего одитора от плохого. Хороший одитор умеет поддерживать двустороннее общение со своим преклиром.

Вы берёте А-Р-О, добавляете к нему намерение, внимание, а также причину, по которой вы общаетесь. Однако общение само по себе приведёт к появлению... Как я рассказывал вам некоторое время назад, человек, у которого есть кусок трубы, в конце концов выдумает причину того, почему у него есть эта труба. Сам тот факт, что кто-то видит её и упоминает об этом в разговоре, означает, что для её существования должна быть причина. И так появляются все причины, которые есть на свете.

Давайте на мгновение заглянем в прошлое. Случалось ли с вами такое, что перед вами сидел одитор, и он замечательно улыбался вам, был очень весел, у него, очевидно, было много АРО, и он проводил вам какой-то процесс, он говорил вам сделать то, сделать сё, но потом совершенно неожиданно прямо перед вами зажглось 8 тысяч огней рождественской ёлки; или неожиданно появилась ваша мама, как будто она стояла там в течение последних двенадцати лет; или неожиданно произошло какое-то другое явление - бамс.

Так вот, общение и проблемы очень тесно связаны. И поскольку мы сказали, что каждое человеческое существо занимается тем, что играет в этакую маленькую игру под названием «проблемы», и сказали, что каждый человек, который попадает к нам на процессинг, возможно, страдает от нехватки проблем, иногда настолько сильной, что у него вообще не остаётся проблем и это ему очень не нравится, - так вот, благодаря всему этому мы осознаём тот факт, что анатомия любой проблемы сводится к запутанному общению.

И вы сказали одитору: «Знаете!»

Практически на любом из известных мне языков слово «ответ» (в значении «отклик») и слово «ответ» (в значении «решение, разгадка») - это одно и то же слово. Но здесь мы наблюдаем нечто большее, чем отождествление. Это нечто большее, чем те фразы, которые обсуждались в Дианетике, - фразы, которые застревают, а потом неверно истолковываются.

А одитор сказал...

Помните, в старые времена мы обсуждали это: «Без шапки можно и голову напечь» («напечь» - слитно). Эти слова, «голову напечь», с точки зрения психотика, истолковываются точно так же, как «голову на печь» («на печь» - раздельно). Понимаете, это означает одно и то же просто потому, что звучит одинаково.

Вы сказали: «Но прямо передо мн...»

Ну так вот, слова «ответ» и «ответ» могут перепутаться ещё больше, потому что это и есть одно и то же слово. Однако разгадкой для какого-либо секрета будет ответ, и отсутствие какого-либо ответа даёт нам секрет. И это всё, что вам нужно знать о секретах. Нет больше ничего, что можно было бы о них знать.

А одитор сказал...

И вы можете в своё удовольствие носиться там и сям в погоне за секретами, но то, что вы ищете, - это ответ. А в отсутствие какого-либо ответа вы получаете секрет. Вот так.

Вы сказали: «Но у меня в спине соматика ходит вверх и вниз!»

Мы получаем такое состояние. Допустим, у нас есть девушка по имени Грайнд, и она работает в театре «Шантан». Ну так вот, эта девушка по имени Грайнд находится совершенно вне общения, у неё отсутствует устное общение. К ней кто- нибудь подходит, говорит: «Привет, Грайнд (Пауза.) Тц... а-а!»

А одитор сказал...

А потом этот человек встречает её снова и спрашивает: «Эй, как делишки, Грайнд?» (Пауза.)

Вы сказали: «Мне кажется, я больше не могу оставаться в этой инграмме!»

И тот же человек встречает её на вечеринке и интересуется: «Ну как, тебе тут весело, Грайнд?» (Пауза.)

А одитор сказал...

Через некоторое время её знакомые начинают говорить друг другу: «Знаешь, у этой девушки есть множество секретов. Она наверняка что-то такое знает».

И в этот момент вам наверняка захотелось послать за машиной из дурдома для себя и за кольтом 45 калибра для одитора.

Однако в действительности самый тщательный осмотр её медуллы облонгаты, равно как и её черепа (который, вероятно, никогда раньше не подвергался осмотру), немедленно и убедительно продемонстрирует, что у неё не только нет никаких секретов, но и просто нет никаких знаний. Тем не менее она приобретёт репутацию очень загадочного существа просто из-за того, что вообще не будет отвечать, и люди будут истолковывать отсутствие ответов с её стороны как знак того, что она хранит множество секретов. Следите за мыслью?

Самое забавное в этом то, что процессы, которые у нас есть сегодня, когда их проводят саентологу, рано или поздно начинают распутывать все те моменты у него на траке, когда ему приходилось ждать, что одитор что-то скажет... хоть что-нибудь. Все эти моменты начинают распутываться и трак времени начинает распрямляться, когда мы даём подтверждения, ответы и инициируем сообщения правильно.

Таким образом, когда люди не получают от кого-либо ответов, они начинают полагать, что тем человеком движут какие-то странные мотивы. Они начинают полагать, что он держит кое-что за пазухой или замышляет что-то недоброе.

И когда появится какая-нибудь техника, которая позволит приводить в порядок одитинг без особой суеты, мы должны быть где-то рядом... ведь процессинг общения, проводимый с использованием двустороннего общения, которое является общим знаменателем для всех процессов, совершенно чётко показывает, почему люди застревают и фиксируются на чём-то.

Стоит вам выйти из общения с партнёром по бизнесу - и он наймёт толпу 3 аудиторов (не одиторов), чтобы они провели ревизию всех бухгалтерских книг и выяснили, что именно вы делаете во вред ему. Что вы делаете во вред ему?

Что ж, это могло бы быть шуткой. Однако это правда. Человек фиксируется на чём угодно, просто потому, что он ждёт ответа. Или он ждёт, что кто-то начнёт инициировать общение. Или он ждёт подтверждения. Или он ждёт, чтобы убедиться, что он разговаривает с чем-то живым. Вот что делает преклир.

Вы не говорите «Привет» с утра, вы не говорите «До свиданья» вечером, - и он в скором времени приходит к заключению, что с бухгалтерской отчётностью компании что-то не в порядке: «Этот парень, должно быть, что-то скрывает».

И когда вы проводите преклиру технику 97, технику 64, технику такую-то и технику такую-то, и он просто сидит себе, то можно сказать, что он ждёт, когда произойдёт какое-нибудь изменение. Это так, но это не всё. Можно сказать, что он ждёт, что будет создано какое-то следствие. Это так, но и это не всё. Можно сказать, что у него была идея, что вы сделаете это для него, и это так, но и это не всё. Всё, что он делает, - это ждёт. Он не ждёт какого-то следствия или чего-то ещё. Он просто ждёт, что будет иметь место какая-либо из четырёх составляющих формулы общения.

Хотя в данном случае одно никак не следует из другого. Но что он делает, так это добавляет «Р» в треугольник. Ведь «О» ушло, и он пытается сохранить хоть какую-то часть треугольника. Понимаете? «Пусть у нас будет хоть какой-то треугольник, хоть чуть-чуть треугольника, ну пожалуйста... Пусть будет хотя бы Р. Иначе мы полностью потеряем аффинити ко всему существующему». Другими словами, он пытается отыскать причину. Он хочет рационально объяснить, почему уходит общение. И поскольку отсутствует «О», исчезает и «Р».

Поэтому, когда состояние преклира всё ухудшается и ухудшается, его задержка общения становится всё больше и больше. Его задержка общения становится всё больше и больше. Он просто ждёт всё дольше, и дольше, и дольше. Понимаете?

Итак, человек, который раз за разом не общается с вами, чаще всего становится загадочным и полным секретов, он становится существом с подозрительными мотивами, он становится человеком, которым движут очень странные причины.

Таким образом, у нас есть четыре части двух кривых. У нас есть эти два цикла 3 общения, которые составляют двустороннее общение. Один из этих циклов инициирует сам человек, а второй инициирует кто-то другой. И как ни странно, существует ещё и третий цикл. Это не трёхстороннее общение, это общение из трёх циклов. Вы на самом деле можете ожидать, что кто-то другой заговорит с кем-то другим, - ещё две кривые вот здесь, понимаете. Вы можете инициировать общение, или кто-то другой может инициировать общение в направлении вас, и потом там может появиться дополнительная кривая, вы ожидаете, что кто-то ещё будет инициировать общение в направлении кого-то ещё или что кто-то ещё будет инициировать общение в обратном направлении. Теперь у нас получается четыре кривые, не так ли?

Полагаю, именно тот факт, что коммунистическая партия ничего не ответила сенатору Маккарти много, много лет назад, в те тёмные времена, когда сенат проводил расследование, - тот факт, что коммунистическая партия не сообщила сенатору Маккарти, чем она занимается, придал ему уверенность, непоколебимую уверенность в том, что коммунистическая партия скрывает от него множество секретов. Вы следите за мыслью?

Далее, вы можете ожидать, пока кто-то другой будет ожидать сообщения или получать сообщение от кого-то ещё через кого-то ещё, и таким образом у нас начинают накапливаться все эти циклы, пока их не станет очень много. Поэтому давайте удовлетворимся двусторонним общением.

В действительности, если вы познакомитесь с какими-нибудь коммунистами, вы обнаружите, что они неспособны ничего удерживать или скрывать. Это то, что с ними не так. Им нужно всё отдавать, понимаете, отдавать всё народу, но они никак не могут определить, где находится тот народ, которому они должны всё отдавать. И все должны владеть всем. Отдавайте это всё прочь. Они не могут ничего удерживать. У них нет секретов.

Так вот, существует всего четыре составляющих: источник, ответ, подтверждение и живая форма. На самом деле живая форма стоит на втором месте, но я поставил её последней, потому что я приберёг эту тему на потом, и я не буду рассказывать об этом на данном конгрессе. Этого нет в «Дианетике 1955!». Этого нет в «Создании человеческих способностей». Я хочу рассказать вам об этом с глазу на глаз. В этом и заключается проблема, связанная с живой формой. На самом деле о ней нужно много рассказывать.

Они нанимают специалистов, чтобы те забрали все наши секреты, так что сейчас у нас даже нет никаких секретов от них. Но сам тот факт, что ответ не был получен, привёл многих людей, типа сенатора Маккарти, к убеждению, что коммунисты и коммунистические государства имеют странные, необычные и ужасные мотивы, которые трудно понять цивилизованному миру.

Почему, когда человек прикасается к стенам, это приносит ему какое-то облегчение? Что ж, одна из вещей, которую он при этом обнаруживает, - это то, что стена неживая. Это одна из вещей, которую он обнаруживает. Он испытывает облегчение, когда прикасается к стене. Если говорить об общении, то здесь мы сталкиваемся ещё и с проблемой терминалов. Когда кто-то устанавливает пару электродов, возникают потоки, происходит разряд и появляются автоматизмы, и между этими двумя электродами течёт ток.

Один из способов полностью разрушить этот расчёт был бы таким. Допустим, Кремль стал бы отвечать, или писать письма, или ещё как-то откликаться на все заявления сенатора Маккарти. Если бы коммунисты просто начали заваливать Маккарти общением... к примеру, общением такого плана: «Мы хотим включить ваше имя в наш список ежемесячной рассылки новостей сельскохозяйственного конкурса “4*Н”». «Вот статистика того, скольких гаек и болтов недосчитались на колхозных тракторах на протяжении первых двух месяцев 1952 года». «Дорогой сенатор Маккарти, мы поняли, что у вас есть некоторый интерес к медведям, и поэтому мы хотим сообщить вам, что гималайский медведь...»

В банке человека содержится большое количество таких терминалов, один разряжается в другой, другой в третий, третий в четвёртый, и появляется настоящая электронная передающая система. И эта система, достигшая наивысшего уровня развития, - это и есть человеческий мозг: система электронных реле. Реактивный ум, например, - это не что иное, как система электронных реле, состоящая из ряда таких терминалов.

Не имело бы значения, что они говорят, вы понимаете? Содержание не имело бы значения. Просто целая гора общения, направленного сенатору Маккарти, - и это в конце концов привело бы его к любопытному состоянию ума: он стал бы убеждён в том, что самая честная и открытая организация из всех известных ему - это коммунистическая партия.

Внимание человека зафиксировано на этих терминалах. Мы можем заставить его направить немного внимания на стену. Мы направляем его внимание на стену и говорим: «Посмотри. Существует более плотный терминал под названием настоящее время, в который ты можешь разряжаться», и в результате человек становится гораздо более жизнерадостным. В этом высказывании на самом деле нет ничего сложного. И оно истинно. Однако здесь есть кое-что ещё. Каким образом стена вообще там оказалась? Что ж, она там оказалась потому, что кто-то хотел, чтобы была игра. И эта стена продолжала существовать, потому что она не давала ответов.

Кстати говоря, Япония, благодаря тому что она продолжала переговоры с Соединёнными Штатами, смогла организовать неожиданное нападение на США в Перл-Харборе. Поскольку общение присутствовало, никому в Вашингтоне не приходило в голову, что имел место хоть какой-то недостаток аффинити. И поэтому в Вашингтоне не считали, что есть причины для каких-либо происшествий, типа внезапного нападения. Это и есть то, что мы называем вероломством.

Так вот, здесь перед нами встаёт вопрос о живой форме, и отсюда мы на самом деле получаем один из самых великолепных процессов. Мы видим, что эта кривая общения имеет вот такой вид: она идёт от источника к кому-то другому, потом ответ, и обратно - подтверждение. Вот таков цикл. Вы подходите к какому-нибудь человеку и говорите: «Как дела?» Он находится вот здесь, понимаете.

Понимаете, неверная причина и несуществующее аффинити были замаскированы продолжающимся общением. Это запутанное состояние, и это проблема. Это просто замечательная проблема. Но что происходит с любой проблемой, если вы начинаете общаться с ней или направлять общение в её сторону или вокруг неё?

Он отвечает: «Хорошо». И вы тем или иным образом подтверждаете, что вы получили это сообщение, например, кивком головы или просто взглядом. На самом деле перед этим имеет место ещё один цикл общения, в котором участвует живая форма, и он заключается в привлечении внимания кого-то другого, чтобы потом с ним можно было общаться.

Ну, давайте рассмотрим практический пример, который известен нам уже очень давно. Вот у нас есть человек, у которого больная правая нога. И мы просим его: «Протяните коммуникационную линию к своей правой ноге». Это очень старый процесс, он появился у нас очень давно: «Протяните коммуникационную линию к своей правой ноге». «Теперь сделайте так, чтобы ваша правая нога протянула коммуникационную линию к вам». «Теперь вы протяните коммуникационную линию к своей правой ноге». «Теперь сделайте так, чтобы ваша правая нога протянула...»

Например, прежде чем между двумя кораблями сможет состояться какое-либо общение, нужно, чтобы кто-то стоял и размахивал парой флажков или очень быстро мигал фонариком или делал что-нибудь ещё, чтобы привлечь внимание другого корабля. В конце концов другой корабль помигает в ответ, и тогда они вступят в общение друг с другом. Они будут посылать сообщения туда и обратно.

И вдруг - бум, бах - что-то происходит, факсимиле исчезает, что-то случается, и все трудности с правой ногой исчезают раз и навсегда. Это был экспериментальный процесс. Иногда он не срабатывал, потому что человек вообще не был в состоянии протянуть коммуникационную линию к своей правой ноге. Он просто не делал этого, поэтому его правая нога и приходила в плохое состояние. Правая нога, которая находится вне общения, но которая по-прежнему используется индивидуумом, придёт в плохое состояние.

Так вот, в общении существует этот небольшой предварительный шаг - привлечь внимание кого-то. И сама формула общения включает внимание, намерение и в очень, очень незначительной степени интерес. Два человека, которые не проявляют интереса друг к другу, всё равно могут общаться, и в большинстве случаев так и происходит. Таким образом, мы видим, что между двумя терминалами происходит общение. Хорошо. Чтобы между двумя терминалами состоялось общение, нужно, чтобы эти терминалы получили внимание друг друга. Само по себе это не совсем общение, но это крайне необходимо для того, чтобы имело место общение.

Итак, в отсутствие общения мы получаем психосоматическое заболевание. И это правда. Человек, который испытывает какие-то трудности со своим телом, находится вне общения с соответствующим местом тела, и мы можем это заявить очень точно и правдиво. Человек, который не любит своё тело или считает, что с его телом что-то очень не в порядке, находится вне общения со своим телом. Мы можем просто мгновенно вывести это заключение. Нет никаких дальнейших споров, условий и оговорок на эту тему.

Сейчас я попрошу вас вспомнить какого-нибудь знакомого вам человека, чьё внимание вы никак не могли привлечь. Вы можете вспомнить кого-то, чьё внимание вам было ужасно трудно привлечь? Вы можете вспомнить такого человека? (Пауза.) Я приведу вам небольшой пример... теперь пусть этот человек повернётся, посмотрит на вас и скажет: «Да?» (Пауза.) Понимаете? Хорошо.

Если человек заявляет: «Ну, я хочу экстериоризироваться, потому что мне просто необходимо избавиться от этой мерзкой развалины. Мне не нравится это тело, оно грязное, оно просто отвратительное, так что я хочу экстериоризироваться». Ну, может быть, такой человек сможет экстериоризироваться навязчиво или компульсивно.

Неважно, вспомнили вы кого-то или нет, я хочу, чтобы у вас перед лицом появилась небольшая точка, и пусть она посмотрит на вас и скажет: «Да?» (Пауза.) Давайте. Хорошо.

Обычно, если вы скажете такому человеку: «Будьте в метре позади своей головы», - он в мгновение ока окажется позади Арктура, он просто - зззум! Но это не рациональное поведение.

Теперь пусть эта небольшая точка ещё несколько раз скажет «Да» с той же интонацией. «Да?» Знаете: «Да? Что тебе нужно?» (Пауза.)

Настоящий способ вытащить его из тела - это ввести его в общение с телом, а потом уже вытащить его оттуда Причина по которой люди не выходят из тел без труда, состоит в том, что они не находятся в общении с телами. Понимаете? Это очень простое решение.

Вам очень легко это делать? Вы можете это сделать? Хорошо.

Ну хорошо, давайте теперь рассмотрим все проблемы. Давайте рассмотрим все проблемы в целом и обнаружим, что проблема становится проблемой, когда общение где-либо нарушается. Проблема рождается там, где разрывается линия общения. Каждый раз, когда вы разрываете коммуникационную линию, вы получаете проблему.

Я не провожу вам процессинг. Я просто хочу, чтобы вы поняли, о чём я говорю. Вот что называется «живой формой». Вам нужно, чтобы существовала живая форма, с которой вы могли бы общаться. Ладно.

В действительности вы могли бы игнорировать некоторые коммуникационные линии. Вы могли бы игнорировать довольно многие коммуникационные линии... в самом деле. Вы могли бы просто уйти и забыть о них, понимаете? При условии, что у вас и так не было настоящего общения на этой линии, вы могли бы её забросить.

Пусть она скажет вам «Да» ещё несколько раз. «Да?» Как если бы вы сказали ей «Эй, ты!», и она сказала: «Да? Что тебе нужно?» (Пауза.)

Но давайте возьмём эту линию, давайте начнём бороться с ней: у нас появится проблема. Мы могли бы игнорировать её, но если мы уже начали общаться, а потом разорвали общение, то с этого момента у нас появится проблема. Это просто ужасный факт, потому что вы волей-неволей уже вышли из общения с огромным множеством вещей.

Пусть она скажет это много раз. Отлично. Пусть она скажет это много раз. «Да?» (Пауза.) Хорошо.

Скажем, вы потеряли кольцо; вы вышли из общения с этим кольцом. Ну, это не очень большая проблема, но один из вопросов, которые вы себе задаёте, это: «Где я его потерял?» По-моему, это одна из самых глупых проблем, о которых я только слышал. Понимаете, кто-нибудь входит и спрашивает: «Где моя шляпа? Где моя шляпа?» Он не знает, где его шляпа, и он собирается уходить, ему нужно идти на работу или что-то в этом роде; он говорит: «Где моя шляпа?»

Сейчас вам это очень легко делать?

И кто-то спрашивает его: «Где ты её потерял?» Если бы он знал, где он потерял эту шляпу, он смог бы её найти. Она потеряна, потому что он не знает, где она находится. И тем не менее вот первый вопрос, который вам задают, как только вы что-то теряете: «Где ты это потерял?»

Да? Вот так легко? Вы вспомнили кого-то, кто этого не делал? Вы вспомнили кого-то, кто этого не делал? Вы знали кого-то, кто этого не делал? Чьё внимание невозможно было привлечь. Хорошо.

Здесь мы видим проблему, происходящую от разрыва общения. Это самый элементарный вид проблемы - проблема потери, вызванная разрывом в общении.

Давайте найдём пол.

Ну а способ избавиться от проблемы - восстановить общение или же с помощью процессинга или чего-то в этом роде просто разрушить эту проблему как таковую.

Давайте найдём стул.

Проблема в действительности обладает массой. На самом деле не существует проблем, которые не обладали бы массой... таких проблем, которые бы кого-то беспокоили. Возьмите даже арифметику: «Два плюс два равно четыре» - это утверждение никогда не беспокоило вас, пока вам не пришлось задавать вопрос: «Два чего? Плюс два чего? Равно четыре чего?» Вот теперь у вас есть настоящая проблема. До этого у вас было всего лишь уравнение, а не проблема. У вас была арифметическая дезинформация в виде формулы. Ну хорошо.

Давайте найдём правую стену.

Два плюс два никогда не равнялось четырём. Я имею в виду, вот четвёрка с этой стороны, вот двойки с этой стороны (два чего? - понимаете), и таким образом вы можете сделать какое-то теоретическое утверждение без того, чтобы иметь проблему. Но вы могли бы сказать, что два плюс два равно вопросительному знаку.

Левую стену.

В этой формуле предполагается, что вы соединили две двойки, чтобы получить четвёрку. Истина в этой формуле состоит в том, что два плюс два равно два плюс два. Но мы изменили общение ши уплотнили общение, чтобы получить «два плюс два равно четыре», следовательно, это не может быть правильным ответом - так что это и не является правильным ответом.

Переднюю часть комнаты.

Огромное количество математиков с трудом ковыляют, пытаясь разрешать задачи и проблемы, в то время как изначальной ошибкой в их построениях является что-то вроде «два плюс два равно четыре» - они сказали это где-то на очень ранней стадии своих рассуждений, понимаете? И сказав это, они пошли дальше, и они получили квадратный корень, кубический корень и всевозможные логарифмы. И потом вы сворачиваете в сторону и берёте экстраполяцию гиперболы, и всё это становится очень гиперболическим, и правильного ответа у математиков так и нет.

Конец сессии. Хорошо.

Поэтому они просто добавляют ещё несколько цифр и пытаются узнать, не получат ли они правильный ответ таким образом. Другими словами, они добавляют, добавляют и добавляют символы, надеясь, что рано или поздно они получат решение проблемы. Но это то, что делала сама жизнь.

Итак, вы понимаете, в чём заключается этот маленький фокус? Это живая форма. И абсолютно ничем нельзя заменить что-то живое, с чем можно было бы поговорить. Этого ничем нельзя заменить. Идея о привлечении внимания имеет первостепенное значение и стоит выше общения.

Разрыв общения: «Ну, если мне удастся добавить вот сюда достаточно символов, видите... Э-э, это не сработало. Давайте добавим вот сюда ещё символов. Ну что ж, это тоже не сработало. Давайте соберём всё это в кучу. Вот так.

Давайте вспомним «Факторы». У нас не было совершенно никаких причин изменять «Факторы». «Факторы» по-прежнему существуют, и они по-прежнему замечательным образом применимы в том виде, в каком они существуют. Мы могли бы добавить к «Факторам» парочку пунктов, но в этом на самом деле нет необходимости. Итак, мы обнаруживаем, что создание следствия является первичным намерением.

Теперь это правильно? Нет, это совершенно непонятно. Ну что же, давайте добавим сюда ещё немного символов, суммируем всё это, выйдем на более высокий уровень сложности (если только это нам удастся), и тогда, возможно, мы сможем решить это с помощью теории уравнений, и нам не придётся решать это с помощью арифметики. Ладно.

Таково первичное намерение. Каким образом вы можете создать следствие в отношении чего-то, что не обращает на вас никакого внимания, если это что-то к тому же не имеет сколько-нибудь ощутимой массы, которую вы могли бы растеребить? Если вы не можете прикоснуться к кому-то, или толкнуть его, или потрясти его, чтобы привлечь его внимание, то вы и в самом деле оказываетесь в очень интересном положении. Вам начинает казаться, что этот кто-то как бы не вполне присутствует, или что он не вполне живой, или что он вовсе не живой и вовсе не присутствует... живая форма.

Вот ещё немного символов, вот ещё немного символов, и мы добавим ещё несколько множителей. А теперь мы обнаружим ещё некоторые данные и добавим их к этой проблеме, а потом ещё несколько множителей, и ещё несколько множителей, и ещё несколько множителей, и... Ну ладно.

Что мы делаем, так это ждём, когда появится нечто живое. Понимаете, очень легко вступить в общение с чем-то живым, но если то, с чем вы пытаетесь вступить в общение, не вполне живое, то оно не ответит вам и не подаст знака, что оно присутствует, чтобы вы могли вступить с этим в общение.

Ну, теперь-то она решена? Ну, мы не знаем, мы уже забыли, в чём заключалась первоначальная проблема».

Так вот, если вы хотите, вы можете пойти и пробить дырки в стене, и таким образом вы, возможно, создадите следствие в отношении кого-то, но если вы пойдёте в какой-нибудь старый храм, который никому не нужен, и пробьёте в стене дырки, то на мгновение вы, может быть, и почувствуете небольшое удовлетворение, но потом вы неожиданно осознаете, что рядом нет никого, кто мог быпосмотреть на это, нет никого, кто мог бы ощутить это. Просто вы пробили несколько дырок в стене, ну и что?

Таким образом всё и происходило в жизни. Накапливалось всё больше и больше данных, всё больше и больше массы, всё больше и больше сложностей, и в конце концов дело дошло до того, что мы забыли, в чём заключалась проблема.

В такое умонастроение приходят артиллеристы спустя некоторое время после начала боевых действий. Эти ребята никогда не видят врага, они просто продолжают вести огонь. Я разговаривал с несколькими артиллеристами, которые учиняли невероятный разгром своим шквальным огнём, и они были совершенно убеждены, что они никому не принесли никакого вреда. Вы никогда ещё не видели, чтобы кто-то был настолько в чём-то убеждён. Я имею в виду... «Ну, мы просто продолжаем стрелять вон туда, знаете, и мы просто продолжаем стрелять вон туда, и это наша работа. На самом деле мы просто создаём шум, насколько я понимаю», - вот такое умонастроение. Враг не живой. Они его не видят. Они не получают никакого ответа.

И в действительности открытие динамического принципа существования вовсе не должно было быть открытием. Основой всех проблем является следующий вопрос: как долго мы можем играть в эту игру под названием «выживание»? Что ж, способ победить в игре «выживание» - это выживать.

Итак, у нас есть две живые формы. И одна из них обращается к другой с целью создать в отношении неё следствие. А потом та живая форма, в отношении которой было создано следствие, поворачивается и создаёт следствие в отношении первой живой формы. И так появляется игра; это и есть анатомия игры. Это и есть основное намерение, существующее в игре: создавать следствие, а потом создавать следствие в обратном направлении; а потом создавать следствие в другом направлении, и потом создавать следствие в другом направлении.

• Подождите минуточку. Подождите минуточку. Вы... Как долго нужно выживать, чтобы играть в эту игру?

Так вот, когда существует нехватка следствий, возникает множество интересных умственных проявлений. Но в основе всего этого лежит нехватка живых форм... нехватка живых существ, нехватка чего-то живого. И вот кто-то приходит и говорит: «О, ужас, ужас, чрезвычайное происшествие, чрезвычайное происшествие, катастрофа, катастрофа, кризис, кризис». Что он пытается сделать? Нет никакого кризиса. Нет никакой чрезвычайной ситуации. Этот человек врывается к вам и говорит: «Вся Скандиновия сейчас охвачена мятежами», и потом вы обнаруживаете, что кто-то опубликовал сводку новостей, в которой говорится, что ему не нравятся усы нынешнего короля.

Понимаете, этот человек приходит в лихорадочное возбуждение по поводу 6 этого «Да?..». Нет ни одной живой формы, которая повернулась бы к нему и сказала: «Да? Что тебе нужно? Что ты хочешь сказать?» или «Да, я слушаю». Понимаете? Всякий раз, когда он пытался создать следствие, эта живая форма просто говорила... тцк.

Но он продолжал настаивать на своём и создал следствие, однако он не получил внимания со стороны этой живой формы. А раз он не получил внимания, то он, конечно, не мог создать никакого следствия. Отсюда на самом деле и появляется задержка общения. А когда появляется задержка общения, появляется, конечно, и задержка реальности, задержка согласия, задержка аффинити. И всё почему? Потому что человек ждёт, пока кто-то сообщит ему о своём существовании, чтобы можно было продолжать игру.

Никто не знает ответ на этот вопрос, и в этом-то и заключается шутка, и благодаря этому игра становится просто замечательной. Это идеальная игра, в которую можно играть бесконечно.

Таким образом у нас появляются эти игры, которые состоят из известного терминала и скрытого терминала; известный терминал, скрытый терминал. Пример такой игры - «полицейские и разбойники». Полицейский в конце концов приходит в полное неистовство, потому что очень мало встречается таких преступников, которые только и ждут, чтобы сказать: «Да? Мы слушаем». Но полицейский знает, что ему нужно разряжаться во что-то или в кого-то, в какой-то терминал, но он не может пойти и найти этого преступника, понимаете.

Так вот, проблемы, возникающие в этой игре, - это те проблемы, которые нам необходимо решать для того, чтобы выживать. Но как ни странно, мы не можем делать ничего другого, кроме как выживать. Это совершенно невозможно, физически, тэтански невозможно - делать что-то другое, кроме как выживать. Тэтану приходится очень, очень упорно трудиться над тем, чтобы ставить на жизни точку, а потом заново всё обнаруживать, и наслаждаться замечательной безответственностью младенца, понимаете, и утверждать: «Я никогда не жил раньше, я ничего не знаю - ха, посмотрите на меня - я вообще ничего не знаю!»

Но вот произошло какое-то ограбление, и не успеете вы и оглянуться, как полицейские уже будут рыскать повсюду в поисках грабителя, но грабитель не обнаруживается. Он не приходит в полицейский участок и не говорит: «Да?» Вас бы удивило, но полицейские, вероятно, начали бы драматизировать и превратились бы практически в психотиков, если бы грабители и подобные им лица взяли моду приходить в полицейские участки и говорить: «Да? Я слушаю. Что вы хотели сказать? Что вы хотите узнать? Да, я нахожусь в общении».

И мы бы поверили в это, мы бы купились на это, если бы не... допустим, мы возьмём десять детей. Все эти десять детей росли в одном и том же окружении, и все они раньше никогда не видели рояля. Они даже не слышали о том, что такая вещь, как рояль, существует. Теоретически, такой эксперимент возможен.

Итак, у нас есть этот скрытый терминал. У нас есть известный терминал и скрытый терминал. Каждый раз, когда вы теряете что-то, вы можете испытывать некоторое беспокойство. Вы испытываете некоторое беспокойство; вы говорите: «Где это? Где это? Где это? Где это?» Одной из ваших реакций будет: «Да я достану десятки таких штуковин», «Я достану десятки таких штуковин и поставлю их на полку. Не могу найти ни одной расчёски. Я пойду и куплю себе целую картонную подставку с кучей расчёсок в ней, я положу их вон туда и тогда... и тогда всё будет хорошо».

Так вот, мы берём этих детей, даём им хорошего преподавателя и начинаем учить их всех играть на рояле. Они впервые видят рояль и впервые видят ноты.

Когда человек приходит в такое умонастроение, при котором он теряет очень много расчёсок, и у него не получается достать картонные подставки с большим количеством расчёсок, или даже если он их достаёт, их постоянно растаскивают дети, - если всё это происходит, то следующее, что он делает, - он, конечно же, оставляет волосы нерасчёсанными. Он даже не будет искать расчёску. Он знает, что нигде нет ни одной расчёски. Каждый раз, когда он начинает думать о том, чтобы причесаться, у него возникает мысль, что лучше ему пойти выкурить сигарету. Понимаете, раз у него нет расчёски, он может выкурить сигарету.

Мы обнаруживаем, что один из них, у которого вообще-то умелые руки, не может играть на рояле. Он не может даже к нему прикасаться. Сама мысль о том, чтобы подойти к роялю, его расстраивает. А другой ребёнок может подойти к роялю и играть пим, пим, пим, пим, но он не может читать ноты. Он может читать книги на своём родном языке, он может научиться французскому, но он не может читать музыкальные ноты. Хммчмм! Это непредсказуемая переменная, не так ли?

Но потом правительство устанавливает достаточно большой налог на сигареты, так что теперь этот человек даже не может выкурить сигарету, чтобы успокоить свои нервы. Сигарета может успокоить ваши нервы просто потому, что она у вас есть. Знаете, это удобная штука, которая может прекрасно заменить собой что-то ещё, и вы к тому же всегда превращаете её в ничто. Так что в результате у вас появится этот скрытый терминал. Ладно.

Нет смысла изучать извилины его мозга, расположенные между его коржибкой и его облонгатой. Нет никакого смысла искать что-то там, потому что ответ на вопрос о том, почему он не способен играть на рояле, состоит в том, что он когда-то играл на нём и проиграл. Он вышел из общения с роялем, и сейчас от него ожидают, чтобы он снова стал с ним общаться. Он совершенно не хочет снова с ним общаться, потому что если он возобновит общение с роялем, он возобновит общение с какой-то из своих жизней.

Полицейские выходят на улицу... что они в конце концов начинают делать? Они выходят на улицу и ищут грабителя, они ищут преступника, они ищут преступников, грабителей. Кто совершил это? Этих терминалов нет. Они не стоят там и не говорят: «Да?» Так что полицейские, чтобы совсем не превратиться в психотиков, начинают проводить кому-нибудь допрос, и обычно всё это заканчивается тем, что они допрашивают каждого честного гражданина, которого они только могут сцапать.

И вот игра, в которую ему приходится играть: «Я должен продемонстрировать себе, что я не могу выживать, чтобы доказать, что я могу выживать. Необходимо иметь невыживание, для того чтобы иметь выживание. И если бы я взял и вспомнил всё это до конца, тогда...»

Это оказывает достаточно суровое воздействие и имеет достаточно большое значение для этого общества и для любого цивилизованного общества, так что полицейские в конце концов приходят к тому, что «преступником» становится честный гражданин. У них просто происходит инверсия. И они начинают применять карательные меры.

• Но посмотри, в этом случае ты бы выиграл. Ты бы доказал, что ты выживал.

Полицейские постепенно поднимаются до уровня правительства, и мы получаем фашистское государство. В соответствии с новым определением фашистское государство - это государство, в котором полицейские впали в такое неистовство из-за своей неспособности находить преступников, что в попытке найти кого-то, кто будет их слушать, они в конце концов начали присматриваться к честным гражданам. А потом, поскольку те не слушали их с большим терпением... они стали правительством для этих людей. Вот так можно охарактеризовать развитие фашистского государства.

Между прочим, уже существовала парочка таких государств. Одно - это Германия, другое - Испания. Так вот, именно таким образом полиция постепенно поднялась до уровня правительства. Отсутствующий терминал... так что им нужно найти терминал. Им нужно, чтобы у них был терминал.

Что не так в отношении этого ребёнка к роялю?.. И давайте сейчас рассмотрим оставшихся восьмерых детей. Мы обнаружили, что один ребёнок не мог даже прикоснуться к роялю - уууух, - а другой мог прикоснуться к роялю, но не мог читать ноты, и осталось ещё восемь детей, и у всех у них примерно одинаково умелые руки. И они садятся и начинают упражняться: «До, ре, ми, фа, соль», «до, ре, ми, фа, соль, ля, си», и в конце концов они могут очень хорошо играть на рояле. Очень, очень хорошо.

Давайте снова посмотрим на формулу общения. Мы обнаружим в этой формуле общения вот здесь... давайте рассмотрим только одну половину этого, давайте рассмотрим первую точку, которую мы назовём Биллом.

Кроме одного из них. Один из этих детей внезапно начинает играть Прокофьева, Грига, Брамса, Моцарта, Баха - и всё это без нот! Но, конечно, мы можем не придать этому значения и сказать, что извилины его коржибки таковы, что они переплетаются. И мы можем надеяться, что это и есть ответ - но это не ответ.

Факт состоит в том, что ребёнок, который вообще не может прикасаться к роялю, в прошлом потерпел сокрушительные неудачи, связанные с роялями. Возможно, он пытался играть на роялях много раз, один раз добился успеха, застрял в некоторых победах, а потом у него пошли неудачи за неудачами, и в конце концов он решил: «Рояли - я с ними больше не общаюсь. Я не желаю больше иметь ничего общего с роялями». Он так решил. «Не желаю больше иметь ничего общего с роялями, с концертными залами... ничего общего с роялями. Увольте». И несколько жизней спустя он всё ещё держит своё слово.

А вот эту точку вот здесь мы назовём Джо. Затем вот эту точку мы назовём Джо штрих, а вот эту - Билл штрих. Это составляющие общения... я просто хочу снова пройтись по этому с вами... этот первый Билл, вот здесь, - это источник, и вот этот первый Джо, вот здесь, - это «живая форма», Джо штрих - это ответ, и Билл штрих (последний Билл штрих) - это подтверждение.

А следующий ребёнок когда-то был композитором. И ему было ой как больно каждый раз, когда кто-то сочинял новую мелодию, которая оказывалась более популярной, чем его мелодия. Это стоило ему денег, стоило ему славы, и вот он здесь (хлюп), его музыка забыта. Так что он доходит до такого состояния, что он не может смотреть на музыку, написанную кем-то ещё. Он не желает иметь ничего общего с ней. Это совершенно невыживательно - прикасаться к чьей-то чужой музыке.

Так вот, эти люди... этим двум людям было бы ужасно трудно общаться, если бы они не использовали некоторое количество энергии, которая представляла бы их. Сами они не обладают реальной массой или энергией, но они могут смокапить некоторую массу или энергию (согласиться, что она существует) в пространстве, которое они создают и в отношении которого они достигли согласия с помощью общения. Таким образом, у нас есть причина «П», расстояние (вот эта линия), и «С». Причина, расстояние, следствие. И затем у нас есть причина штрих, расстояние, следствие штрих. И у нас получается один цикл общения.

Так что мы садимся и говорим: «А теперь давай, до-ре-ми-фа-соль...» Понимаете, этот парень может писать музыку. И мы говорим: «Вот как надо играть “Чижик-пыжик, где ты оьеТ. вот так это и надо играть. Понял? Вот именно так и играй». Вааа! Он может сидеть и нажимать на клавиши - пам, пам, пам; но он не может читать музыкальные ноты.

Таким образом, мы видим, что это на самом деле требует, чтобы вот здесь, на нижнем уровне, существовало два терминала. Когда всё это становится очень плотным и когда люди начинают как следует работать над этим, мы получаем эти два терминала. Мы можем назвать этот терминал «Б», а вот этот терминал вот здесь «Д». Неважно, как мы их назовём, «А» и «Б». Браун и Смит, или два электрода в электромоторе. Всё это одно и то же. Давайте рассмотрим переменный ток. Мы обнаружим, что переменный ток - это коммуникационный поток, который течёт туда-сюда.

Ну ладно. Теперь давайте рассмотрим... Некоторые из этих детей просто научились играть на рояле, совершенно няяяя - понимаете, их выставляют на обозрение: «А сейчас, дорогие гости, мы хотим показать вам, как Роджер может играть на рояле» - и гости вынуждены сидеть и слушать все эти ляпы... ляповый регтайм. И вот семь из этих десятерых детей именно такие.

Электричество - это драматизация того, что делает жизнь. Жизнь не драматизирует то, что делает электричество. Инженеры-электронщики - хорошие ребята, в этом нет никаких сомнений. Их научная методология и всё остальное оказало огромную помощь. Научная методология, которую я применял при проведении научных исследований в области разума, оказалась чрезвычайно полезной.

Но один оставшийся ребёнок... Этот ребёнок, который просто играл что угодно без всяких затруднений... У всех у них разный опыт в том, что касается роялей. И они в разной степени способны общаться с роялями. И у этого последнего ребёнка, который действительно может играть что угодно, никогда не было победы, связанной с роялем, никогда не было проигрыша, связанного с роялем, он просто в течение долгого времени учился игре на рояле, он был готов играть, и внезапно кто-то усадил его за рояль и сказал: «Сыграй до-ре-ми-фа-соль-ля-си», так что он не имел ничего против и сыграл им Грига. Но он и сам не знает, как он это сделал. Он сам ни о чём не подозревает.

Это практический метод мышления о чём-либо. Но почему это является практическим методом мышления? Что ж, потому, что жизнь... это именно то, что делает жизнь. И через некоторое время... частицы достаточно долго пребывают в ожидании, и они становятся достаточно плотными, их моканят достаточно плотными, так что возникает это удивительное явление, называемое терминалами... два терминала: «Б» и «Д».

Иногда я становлюсь на колени и спрашиваю трёхлетнего ребёнка: «Эй, приятель, что ты делал в своей прошлой жизни, а?» И он смотрит на меня... «А тебе что за дело?» А к четырёхлетнему возрасту это обычно выбивают у них из головы, так что они забывают совершенно обо всём. Но возьмите любого трёх-, четырёхмесячного ребёнка, и если вы откажетесь верить в его необщение с вами, вы легко сможете вступить с ним в общение.

Вы можете делать всё, что угодно, с этими терминалами. Вы можете поместить их довольно близко друг к другу, и протянуть между ними небольшой провод, и вы, вероятно, обнаружите, что они обладают несколько разным зарядом. Если вы возьмёте кусочки железа... любые два кусочка железа, которые до этого никак не были соединены друг с другом, и протянете между ними провод... вы их не соединяете друг с другом, вы просто протягиваете между ними небольшой кусочек провода, и вы обнаружите, что в этом проводе на мгновение возникнет поток, так обычно происходит. Понимаете, потенциал этих двух кусочков железа уравнивается.

Самое смешное, что я когда-либо видел, - это один двухмесячный младенец, который ещё не понимал ни слова, не уделял внимания ничему и никому, но каждый раз, когда вы брали этого младенца на руки и говорили: «Ну, пожалуй, я тебя не брошу», - он облегчённо вздыхал. А в другое время он никогда так не вздыхал.

Но если мы будем настойчиво требовать, чтобы один из этих кусочков железа был горячее, чем другой... если мы будем бить по нему... или чтобы в одном из них происходило более активное движение, чем в другом... то в этом проводе возникнет маленький электронный поток, который будет течь по нему постоянно, от «Б» к «Д», от «Б» к «Д». Так вот. если мы будем бить по одному из этих кусочков железа, но не будем трогать другой, то мы обнаружим, что между ними возникнет электронный поток. Это один из старых физических опытов.

Вы можете это сделать практически с любым ребёнком - взять его на руки и сказать: «Вот хороший ребёнок. Пожалуй, мы его не бросим. Он нам нужен».

Так вот, если мы возьмём кусочек кошачьей шерсти и два терминала из стекла или что-нибудь в этом роде, и если мы потрём этой шерстью один терминал, то мы обнаружим... если этот проводок разорвать посередине и подключить туда небольшой измерительный прибор, то он зарегистрирует наличие тока в проводе.

«Ох!»

Нас не интересует всё это. Это просто драматизация... МЭСТ-вселенная драматизирует то, что делает жизнь. Основная ошибка, которая была здесь допущена, очень проста. Я тоже допустил эту ошибку, так что я знаю, что это ошибка. Она заключается во мнении, будто жизнь отражает, как в зеркале, физическую вселенную и ведёт себя так, как она себя ведёт, потому, что перед ней есть такой хороший пример, как физическая вселенная. Понимаете? Жизнь ведёт себя так, как она себя ведёт, потому, что перед ней есть эта физическая вселенная. Неправда. Это физическая вселенная ведёт себя так, как она себя ведёт, потому что жизнь заставляет её вести себя таким образом. И это правда.

Но эти дети ещё не умеют говорить. Оболочка из винилового пластика ещё не сформировалась вокруг их нейронов.

Так вот, почему это правда? Потому, что когда вы используете этот принцип, он работает! И когда вы говорите: «Ну, жизнь действует как зеркало, отражая физическую вселенную», вы ничего не добиваетесь. Вы не добиваетесь никаких результатов. Вы не добиваетесь никаких результатов в процессинге. Вы берёте эту теорию и применяете её, говоря, что жизнь просто повторяет то, что делает электричество, или что она произошла из электричества, или что-то в этом роде, и всё это просто не работает. Так что мы подошли к этому с обратной стороны, и мы говорим, что физическая вселенная по большей части делает то, что жизнь хочет от неё, и мы довольно близки к истине. И это истина.

Если мы начинаем верить, что, родившись, человек вступает в общение с Землёй и остальным человечеством впервые, то мы получаем ряд самых интересных проблем, с которыми вы только встречались. Это просто потрясающие проблемы - проблемы под названием «евгеника», «наследственность»... и все они оказываются в конце концов в мусорной корзине и больше нигде. Этим проблемам просто нет числа. Целые библиотеки книг посвящены объяснению этого феномена - необычного поведения трёх из десяти детей.

Таким образом, мы обнаруживаем эту большую формулу общения, двустороннего общения, и вот здесь, на схеме 5, представлен один цикл такого общения. Мы обнаруживаем, что по мере того, как всё это становится более плотным, знаете... давайте уберём отсюда одну составляющую, допустим, здесь отсутствует живая форма, и тем не менее человек продолжает передавать сообщение: «Молоток», понимаете? Он продолжает передавать сообщение, но там нет никакой живой формы. Никто не отвечает: «Да?» И он попадёт в застрявший поток. Он попадёт... я выделяю это на схеме очень жирно... он попадёт в застрявший поток, он будет продолжать в том же духе, и он придёт к этим процессам, происходящим между двумя терминалами вот здесь. Понимаете? И у него появится ток прямо в этом проводе, и кто знает, возможно, когда-нибудь он станет инженером-электронщиком.

Мы вводим человека в транс, и он начинает говорить по-французски, но он никогда не учил французский язык. «Ооооох, как же это объяснить?» Что ж, простое объяснение... оно никогда не приходит никому в голову: этот человек может говорить по-французски!

Инженеры-электронщики - хорошие ребята, но у них есть один недостаток: они попадаются в собственную ловушку. Они начинают зависеть от электронных потоков. Они начинают зависеть от кусков латуни, меди и стекла, которые им необходимы, чтобы осуществить всё это. Так что когда они... обычно когда они начинают строить теории, - пусть даже так, как это делал я, когда впервые столкнулся с этой областью, - они приходят к разного рода удивительным выводам. Они неизбежно в тот или иной момент начинают проявлять интерес к разуму.

Итак, каждый раз, когда мы смотрим на всё человечество, мы обнаруживаем, что способности у разных людей проявляются в совершенно разной степени, будь то способность играть на рояле или способность водить машину. Это может происходить по двум причинам: во-первых, необязательно, что все люди одинаково умны. Это необязательно верно, но давайте просто решим, что у этого утверждения есть некоторые основания. В таком случае как вы объясните эти противоречивые странности, к какой категории вы их отнесёте? Их следует отнести вот к какой категории: установление и разрыв общения. Каждый раз, когда общение разрывается, вы получаете проблему.

Ребята в МТИ сейчас очень интересуются разумом. Однако их интересует не человеческий разум. Их интересует электронный разум. И время от времени кто- нибудь из них будет размышлять... я пообещал Норберту Винеру, что никогда не буду упоминать его имя в связи с Дианетикой, так что я не буду упоминать его имени, но этот человек... Это, конечно, очень плохо, потому что я был очень рад, когда он написал эту книгу под названием «Кинергетика» или как там она называлась, где он рассказывает о системе нервных реакций. В этой книге, посвящённой системе нервных реакций, «Кибернетика», принципы электричества применяются к жизни. И автор пытается каким-то образом продемонстрировать, что жизнь появилась благодаря электронным потокам. Но это не так.

Эти люди, эти дети, о которых мы говорили, - они либо разорвали общение с роялями, либо нет. Как это доказать? Другими словами, мы просто это утверждаем... Допустим, кто-то ужасно плохо водит машину, поэтому мы предполагаем, что где- то, в каком-то месте на траке он разорвал общение с транспортными средствами... он полностью разорвал общение с транспортными средствами, понимаете, просто перекрыл его... сначала у него было общение с транспортными средствами, а потом он разорвал его.

Это основная ошибка, которую допускает в инженерном деле каждый начинающий инженер. И я наконец выбрался из этого болота, я вытащил из него даже пальцы ног. Я знаю это. Я имею в виду, я знаю, что электроника появилась благодаря жизни. Я знаю, что массы и формы, их взаиморасположение, их согласованность во времени, их продолжительное существование - всё это имеет место благодаря жизни, потому что жизнь может создавать всё это. А если жизнь может создавать всё это. значит, жизнь - это, определённо, босс.

Рассмотрим армию. Мы обнаруживаем, что один парень умеет стрелять, а другой - не умеет. Ну что ж, тот парень, который не умеет стрелять, полностью разорвал общение с оружием. И давайте просто начнём объяснять все эти странности и разницу в навыках примерно таким образом.

Эти штуки, эти электронные терминалы и так далее никогда не создают жизнь, никогда. Зато когда жизнь бросает их, они перестают работать... раз - и всё.

И тогда мы возьмём кого-нибудь, кто действительно умеет стрелять, он выйдет, это ребёнок... как-то раз один ребёнок действительно сделал это. Я больше никогда в жизни не видел, чтобы так много писателей сразу потеряли так много денег. Этот молокосос девяти или десяти лет от роду зашёл ко мне домой. Много, много лет назад у меня была большая однокомнатная квартира, комната была огромной, и на одной стене у меня висела мишень, с изнанки обитая ватой, чтобы можно было стрелять в квартире. И в дождливые дни, когда я не занимался ничем другим, я сидел и палил в эту мишень, чтобы не терять форму.

В один прекрасный день, если мы будем продолжать в том же духе, «Вестингауз» в конце концов, вероятно, потребует, чтобы люди каждое утро молились богу Ому... если мы будем продолжать в том же духе... святому покровителю электрических терминалов. Или они потребуют, чтобы вы каждый вечер после работы сжигали определённое количество изоляционного материала, чтобы умиротворить бога Фореста, который заставляет электронные лампы... заставляет электронные лампы работать. Можно было бы сказать, что только дух Эдисона заставляет гореть электрические лампочки. Вероятно, это правда.

И парочка писателей зашли навестить меня, а потом ещё парочка писателей зашли навестить меня, а потом к ним присоединились ещё три-четыре писателя, и у нас был уик-энд. У нас был потрясающий уик-энд. Так что в воскресенье утром мы все сидели с довольно-таки мутным взглядом... и не делали ничего особенного, и я взял небольшую пневматическую винтовку, с которой я практиковался в стрельбе, и выстрелил в мишень, а потом передал винтовку кому-то ещё из присутствующих, и он тоже выстрелил в мишень.

На самом деле я не знаю, существует ли эта вселенная со всеми её законами благодаря тому, что эти инженеры изобретают новые законы, или благодаря тому, что они открывают старые. Но мы совершенно точно знаем, что, когда у нас есть два терминала вот здесь, формула общения может стать составляющей системы терминалов.

Разумеется, через некоторое время мы начали играть на деньги. Каждый, кто стрелял, бросал на стол десятицентовую монетку, и тот, чей выстрел оказывался самым точным, забирал себе всё, что было на столе. Однако же одного из парней это не устраивало, и он начал бросать на стол доллар за выстрел.

И Билл, вместо того чтобы разговаривать с Джо как с живой формой, приходит к выводу, что Джо не существует, или что он мёртв, или что он ушёл, или что произошло что-то ещё, или что он не может ответить, так что он начинает упорно работать в этом направлении, и он работает и работает. Что-то должно быть там, поэтому он смокапит терминал вот здесь, где находится Джо.

Дело принимало серьёзный оборот. Я как хозяин дома не мог возражать, но по крайней мере я, соблюдая приличия, с этого момента вышел из игры. Но это не принесло удачи тому парню. Понимаете, это была моя винтовка и моя мишень - выигрывать деньги благодаря этому было бы нечестно. Ну да, это факт. Независимо от того, лучше или хуже умеют стрелять другие парни, мой опыт стрельбы в данную конкретную мишень дал бы мне значительное преимущество.

Что ж, ему надоест направлять поток на какой-то терминал, на стену или на что-то в этом роде, так что он смокапит ещё один терминал. Билл смокапит ещё один терминал там, где находится он сам, чтобы этот терминал направлял поток в то место, куда он поместил терминал вместо Джо. Понимаете? Замечательная автоматическая система, не так ли? Теперь между этими двумя терминалами существует поток. Билл находится в теле, и он надеется, что та штука вон там - это Джо, который находится в теле, и возникает поток между двумя терминалами или между двумя телами. Когда вы рассматриваете терминалы, вы можете с тем же успехом называть их телами. Пет никаких причин, по которым вы не должны этого делать, потому что именно таким образом тела и действуют.

Но один из них привёл с собой сына, мальчика примерно... я бы сказал, лет девяти... маленького Мака. И этот маленький Мак зашёл в комнату и услышал, как все стреляют. И конечно, эта винтовка была как раз по нему - знаете, небольшая пневматическая винтовка. И он попросил: «Папа, можно мне стрельнуть?»

Так вот, что происходит после того, как индивидуум начал расставлять эти терминалы? Мы можем увидеть, что когда Джо как тело разговаривает с Биллом как с телом, или Билл как тело разговаривает с Джо как с телом, мы на самом деле наблюдаем два терминала в действии, между которыми течёт какой-то поток. Мы можем легко это увидеть.

А его отец, который в тот момент как раз сильно проигрывал, сказал только: «Уйди, уйди, Мак.. Уйди».

Ну, а что произошло бы, если бы у Джо не было никакого тела и у Билла не было бы никакого тела? Что ж, я скажу вам, что произошло бы. Им пришлось бы постоянно разговаривать. Они бы ни за что не посмели установить какую-то автоматическую систему реакций или что-то в этом роде. Им пришлось бы... чтобы продолжать свой разговор, им пришлось бы оставаться в очень тесном контакте друг с другом.

Но мальчик не унимался: «Ну пожалуйста, дай мне стрельнуть разок».

Но вместо этого они изобретают нечто под названием отрешённость, или ино- терминальность, или тельность. И вот он сажает тело в кресло, и с этим телом разговаривает мама, понимаете? И мама говорит: «Итак, Джо, теперь я хочу, чтобы ты осознал, что своими плохими отметками ты просто разрываешь сердце своей матери. И потом я хочу, чтобы ты осознал, что ты должен учиться прилежнее и из тебя должно получиться что-то путное в жизни. как например дядя Билл». И она может продолжать в таком духе часами, а тело Джо сидит себе в кресле, тогда как сам он где-то далеко рассматривает ромашки... очень удобный механизм. Жизнь находит ему применение.

Так что я сказал: «Ну ладно, ладно. Дай ребёнку стрельнуть разок».

Так вот, всё это может зайти ещё дальше. Вдобавок к таким терминалам, как тела, человек начинает создавать другие типы терминалов. Он начинает создавать невидимые терминалы, которые, тем не менее, обладают массой. Он создаёт всевозможные терминалы, которые разряжаются друг на друга.

Отец сказал: «Ну ладно», и выложил доллар за ребёнка. Понимаете, я не хотел, чтобы мальчик оказался втянутым в эту азартную игру.

Давайте представим человека, который работает на заводе на сверлильном станке. Он держит свою ногу на педали этого сверлильного станка, понимаете, и он нажимает на неё, и когда по конвейеру поступает брусок, он должен просверлить в нём пару дырок. И эти штуки находятся там-то и там-то, и вот он приходит и просверливает дырку в одной такой штуке, передаёт её следующему, потом просверливает дырку ещё в одной такой штуке и толкает её дальше. Затем он берёт следующий брусок, просверливает в нём дырку; берёт следующий брусок, просверливает в нём дырку, передаёт его дальше. Берёт следующий брусок, просверливает в нём дырку. Следующий брусок, просверливает дырку, знаете, - уууух.

И он их обчистил! Я как сейчас вижу этого мальчишку... в холмах Кентукки, много лет назад. Один из тех, кого он обчистил, до этого был сержантом морской пехоты, известным стрелком, принимавшим участие в соревнованиях. Вы можете представить себе этого мальчишку... Он стрелял не так, как он должен был бы стрелять. Он вскидывал винтовку к бедру, стрелял с бедра и попадал прямо в центр мишени. Так вот, не исключено, что кто-то мог бы объяснить это его окружением, но окружением этого ребёнка была нью-йоркская квартира.

Через год или два такой работы он, вероятно, установит у себя где-нибудь сзади в ноге терминал, и каждый раз, когда эта штука будет щёлкать определённым образом, подавая сигнал, этот терминал в ноге будет поднимать его ногу, а затем опускать.

Так вот, эти различия, которые касаются установления и разрыва общения... если они связаны с человеческим поведением и проблемой общения между людьми, то нам уж точно надо уметь использовать это на всю катушку, не правда ли?

Сам человек больше не осознаёт, что он поднимает и опускает ногу. Он больше не осознаёт, что его руки держат этот брусок. Он превратился в машину.

Предположим, всё дело в установлении и разрыве общения - не в аффинити, не в каких-то ещё причинах, а просто в установлении и разрыве общения с тем или иным предметом. Предположим, мы сведём к этому все странности в поведении. Как вы на это смотрите? Предположим, мы сведём всё это к тому, чтобы просто устанавливать и разрывать общение в любой области, где человек страдает недостатком способностей. Или мы можем использовать установление и разрыв общения более эффективно - в любой сфере, в которой мы хотим увеличить способности данного человека. Хорошо.

И вы обнаружите, что многие люди, которые выбирают для себя работу подобного рода, стремятся только к одному: они хотят иметь такую работу, чтобы они могли установить у себя некий автоматизм наподобие этого, а потом предаваться мечтам... мечтать о чём-то, думать о чём-то, сочинять сказки для себя и так далее. Им это нравится.

Давайте рассмотрим кого-нибудь... Вот вам реальный случай. Один человек написал мне из Лондона некоторое время назад... Очень забавно. Одна женщина пошла сдавать экзамен на водительские права, она села в машину и сказала: «Что за переключатель скоростей?», она повернула не в ту сторону на паре поворотов, и экзаменатор сказал: «О, нет». Так что она ушла. Она очень расстраивалась, потому что она не смогла сдать на права. При этом, насколько я знаю, она безупречно сдала письменный экзамен, что-то вроде этого, но само её умение водить машину было явно неприемлемым с чьей угодно точки зрения.

Если вы пройдётесь по заводу и поспрашиваете всех этих людей, которые работают на станках и выполняют однообразные действия, то вы обнаружите, что эти люди очень, очень любят крайне механическую работу, потому что они могут установить у себя автоматизм, бамс, бамс, бамс. А потом они сидят там и говорят: «Ну надо же, разве не здорово... и входит Мэрилин Монро, а я говорю ей: “Привет, детка!”» Понимаете? Они витают где-то в облаках сами по себе.

Так что её муж, саентолог, решил что-то с этим сделать. И он применил этот принцип. Он вышел с ней на улицу и стал просить её прикасаться к машине и отдаляться от неё: прикасаться к переключателю скоростей и отдаляться от него, прикасаться к рулю и отдаляться от него, прикасаться к колпакам на колёсах и отдаляться от них, прикасаться к номерному знаку и отдаляться от него, прикасаться к мотору и отдаляться от него - всё это по полчаса в день в течение пары недель. И когда эту женщину в прошлый раз видели, она вела машину совершенно самостоятельно, с правами в кармане, через Пикадилли-сёркус. А ведь всем известно, что через Пикадилли-сёркус проехать невозможно.

Им не нужно направлять своё внимание непосредственно на эти терминалы, и им не нужно направлять своё внимание куда-то ещё, чтобы выполнить какое-то действие и обеспечить остальные свои машины достаточным количеством энергии, чтобы они продолжали работать. Это кажется странным, не так ли? Но это именно то, чем люди занимаются.

Ну хорошо. Давайте применим тот же самый принцип на немного более высоком уровне, немного менее романтичном уровне. Пилот реактивного самолёта. Мы выясняем, что этот пилот потерял былую форму. Он по-прежнему остаётся неплохим пилотом, понимаете, ио он уже не приземляется так же чётко на посадочную полосу. Иногда бывает, что он выравнивает самолёт метров на шесть выше полосы. И командир его подразделения надеется, что он не начнёт выравнивать самолёт на шесть метров ниже полосы.

Человек выполняет какую-то работу для того, чтобы получить достаточное Ю количество энергии и обеспечить энергией те штуковины, которые будут выполнять работу, чтобы человек вновь мог получить достаточное количество энергии и обеспечить энергией свои машины, чтобы они продолжали работать и чтобы он мог получить достаточное количество энергии и обеспечить ею машины, и он подпитывает машины достаточным количеством энергии... Однажды такой человек подойдёт к вам и скажет: «Знаете, жизнь бесцельна!» Так и есть... снова, и снова, и снова по кругу.

И что мы будем делать с этим парнем, зная эту информацию, полагая, что она соответствует действительности, - что мы будем делать? Мы здесь имеем дело с двумя факторами - с воздухом, с летательным аппаратом, а также ещё кое с чем, что связано с воздухом, - с высотой. Нам нужно будет сделать так, чтобы он устанавливал и разрывал общение со своим самолётом, с каждой его частью, и нам нужно будет делать это по часу в день в течение недели или двух. Просто приведите его туда и скажите: «Ну хорошо, ты видишь эту полоску на хвосте, - шаг А, «Открывающая процедура 8-К», в отношении самолёта, - ты видишь эту полоску на хвосте? Подойди к ней и прикоснись к ней. Хорошо. Отпусти её». Понимаете, нам нужно будет сделать так, чтобы он носился туда-сюда вокруг самолёта, прикасался к нему... установление и разрыв общения.

Так вот, каждый инженер научился относиться с крайней осторожностью к таким вещам, как вечный двигатель, потому что в физической вселенной он не может наблюдать... вечный двигатель. По опыту он знает, что все машины изнашиваются.

А теперь нам нужно попросить его прикасаться к воздуху. И как нам сделать так, чтобы он отпустил воздух? Конечно, для этого его нужно экстериоризировать. Там, наверху, на высоте три сотни километров, воздуха нет - его там так мало, что это можно не принимать в расчёт. Как утверждается, толщина воздушной оболочки Земли составляет пять сотен километров, но последний раз, когда я был на высоте четырёхсот километров, по-моему, дышать там было нельзя. В действительности это было очень похоже на вакуум. Но вы на самом деле можете сделать так, чтобы человек экстериоризировался и в таком состоянии достигал воздуха и отдалялся от него. Это звучит, как что-то очень сложное, однако на самом деле в наши дни вывести кого-нибудь из тела очень легко - трудно удерживать его внутри. Я услышал это недавно от одной «чёрной пятёрки».

Но, к сожалению, есть одна, которая не изнашивается, и это сама единица жизни, производящая энергию и пространство, и она работает, работает, работает, работает, работает, работает, работает. Не имея никаких подвижных частей, не имея массы, не имея длины волны, она никогда не изнашивается. Но она может проделывать глупые фокусы сама с собой. Она может забывать. Она может направлять что-то по каналам. Она может делать разного рода странные вещи.

О да, не так давно один парень написал мне письмо насчёт чёрных пятёрок и так называемых «белых пятёрок» и экстериоризации, и это было очень забавно. Он написал мне ужасно гневное письмо. Понимаете, перед этим у нас появилось нечто под названием «белая пятёрка». До меня дошли слухи о том, что существует некая «белая пятёрка» - человек, который полагает, что он находится вне тела и может видеть комнату и всё остальное, но на самом деле он является «белой пятёркой».

Но если мы возьмём всё живое, что растёт на Земле, и если мы будем бросать в машину всё то, что получает в процессе своего развития всё живое, что есть на Земле, снова и снова, снова и снова, то нам всё равно нужно будет постоянно подпитывать её новой энергией, чтобы компенсировать потери тепловой энергии. И в действительности мы постоянно получаем новую энергию. У нас есть Солнце. Солнце движется, и оно обеспечивает нас достаточным количеством энергии; кроме того, вокруг находится много старого хлама, старых скоплений жизненной энергии и тому подобных вещей, так что все эти машины могхл продолжать работать.

Но я не имел никакого представления о том, кто, чёрт побери, изобрёл эту штуку под названием «белая пятёрка». Понимаете, ведь это просто оправдание со стороны «чёрной пятёрки» - оправдание того, чтобы не проводить тому парню тур по Маршруту 1 или что-то в этом роде. Он говорит: «Ну, этот парень на самом деле не находится снаружи, он только притворяется. Я имею в виду, он не снаружи. Раз я не вижу его, он не находится снаружи».

Реактивный ум появился в результате какого-то сбоя в формуле общения. Индивидууму нужен был терминал, так что он создал его. Он создал какое-то факсимиле, понимаете. Ему не хватало терминалов, поэтому он создал его.

Так вот, тот человек написал мне письмо, ругая меня на чём свет стоит за то, что я отпустил шутку по поводу «белых пятёрок». Он заявил, что я нарочно отпустил эту шутку лично в его адрес, за то что он изобрёл термин «белая пятёрка». Так что я написал ему ответное письмо и поблагодарил его от всей души: ведь я раньше не знал, кто его изобрёл.

Нехватка ответов в конце концов заставляет индивидуума беспокоиться по поводу ответов. Нехватка инициированных сообщений приводит к тому, что индивидуум застревает в инициировании сообщений.

Итак, здесь мы имеем дело просто с установлением и разрывом общения. Вот вы экстериоризировали этого парня. И вы просите его достигать воздуха и отдаляться от него. Или, если он находится в теле, вы могли бы просто просить его чувствовать воздух, а потом не чувствовать воздух, - и он чувствует воздух, двигая руками, выходя на улицу, дыша воздухом... понимаете, воздух.

Всякий раз. когда происходит какой-то сбой в формуле общения, образуется затор и накапливается всё больше и больше массы. Жизнь приводит себя в такое состояние, что у неё возникает потребность в терминалах. Она думает, что ей нужны терминалы, так что она превращает себя во всё более и более компактные терминалы.

А теперь давайте выясним, как обстоят дела с расстоянием. Давайте сделаем так, чтобы он нашёл какое-то расстояние, а потом перестал уделять ему внимание.

И мы наблюдаем у преклира все эти безумные проявления... все эти сумасшедшие проявления. У него появляются контуры, факсимиле, записывающие машины, и у него появляются различные механизмы, которые, по-видимому, думают и которые делают что-то. Когда он думает о том, чтобы находиться в каком-то месте, у него складывается такое впечатление, что он находится в этом месте, или, если он экстериоризирован, когда он думает о том, чтобы находиться в каком-то месте, он на самом деле туда отправляется.

А потом нашёл какое-то расстояние и перестал уделять ему внимание. И потом нашёл какую-то высоту, а потом убрал внимание от этой высоты. И снова нашёл какую-то высоту, а потом убрал внимание от этой высоты. И снова нашёл какую-то высоту, а потом убрал внимание от этой высоты. И, как ни странно, его ощущение глубины, способность пилотировать самолёт и так далее поднимутся намного выше... ещё выше того уровня, на котором они были, когда он был курсантом.

Приспособления, приспособления, приспособления. Разного рода приспособления... руки, ноги, мозги, носы, лёгкие... разного рода приспособления. Это просто приспособления. Тэтам просто помешался на разных приспособлениях. А затем в связи с этим у него появляются всевозможные ритуалы, типа жуй пищу тридцать два раза, спи по восемь часов в сутки... ритуалы, и всё это, чтобы оправдать тот факт, что он владеет всеми этими приспособлениями.

Теперь давайте предположим, что какой-нибудь парень приходит... Он хочет вступить в «Королевские военно-воздушные силы» или что-то в этом роде, и вот он приходит на медосмотр, и ему говорят: «Разденься и кашляни».

Вот у человека что-то есть. К нему подходит кто-то ещё и говорит: «Зачем тебе это?» У человека есть кусок старой трубы. И эта труба лежит на столе в гостиной. Старая труба... и вот она лежит на столе в гостиной. Кто-то приходит к нему и говорит: «Зачем тебе нужна эта труба на столе в гостиной?»

Его там осматривают и обнаруживают, что его физическое состояние просто превосходно, он в хорошей форме. Он подносит два пальца друг к другу, чтобы соединить их, и промахивается всего на десять сантиметров. Его рефлексы в порядке: когда его ударяют по шее сзади, его большой палец ноги дёргается. Когда его пинают, он движется. И они выносят заключение: «Этот абсолютно здоровый молодой человек будет пилотом».

Ну, на самом деле до этого момента это был просто небольшой кусок массы, вот и всё; это была интересная штучка, поскольку она обладала некоторой массой. Но теперь человеку нужно немедленно придумать причину, по которой она ему нужна. И обычно человек осознаёт, что он придумывает причину, но потом он осознаёт ещё и то, что именно это и является причиной, по которой он держит у себя эту вещь.

Так что его посылают в лётную школу, а потом его посылают в другие школы, и другие школы, и другие школы, и другие школы, и в конце концов он приближается к самолёту. Это после того, как на него уже были израсходованы значительные суммы денег и значительное время - знаете, время, которое, разумеется, предназначено для того, чтобы его тратили.

И он делает это настолько логично, что начинает думать, будто у него есть какой-то подсознательный мотив держать её там. Так что он говорит: «Что это за фокусы выделывает сейчас мой разум?» Этот человек только что выдумал причину из ничего. Он сделал это сам. И он говорит: «Ну, я использую её, чтобы чистить трубы». Другой человек посмотрит на него, и, вероятнее всего, он воспримет его слова серьёзно. Но тот скажет: «Всё верно. Это просто хохма. Для этого она там и лежит. Это большая труба, и мне нужно чистить трубы, так что...» Другой человек посмотрит на него с недоверием и скажет: «Хч.ч». Потом придёт кто-нибудь ещё, понимаете, и... понимаете, что произошло? Того человека это не удовлетворило, понимаете. Он прйшёл. Он увидел кусок трубы. Он хотел найти какой-нибудь предлог, чтобы вступить в общение или начать разговор, поэтому он сказал: «Зачем здесь лежит эта труба?»

Так что его полностью подготовили, он ставит одну ногу на крыло самолёта - и у него начинается воздушная болезнь. И его командир реагирует на это так: «Это странно. Ну, пусть он всё равно полетит, это ему поможет». Но после того, как инструктор занимался с ним двадцать часов, он не может не только самостоятельно летать, но и удерживать завтрак в животе. Обнаруживается, что он не может встать на своей кровати и посмотреть на пол без того, чтобы его начало мутить.

А этот парень ему отвечает: «Ну, я использую её, чтобы чистить трубы». И это... понимаете, неподходящий ответ, и это нехорошо, вот и всё.

Знаете, как иногда к нам на борт попадало какое-нибудь «трёхмесячное чудо»... Никому в голову не приходило, что некоторые из этих ребят могут страдать морской болезнью. И очень, очень часто нам приходилось приставлять к такому парню двух старшин, по одному с каждой стороны, чтобы удерживать его на мостике в вертикальном положении достаточно долго, чтобы он выстоял вахту.

И вот появляется кто-то ещё и говорит: «А зачем тебе эта труба на столе в гостиной? Посмотри, какой красивый стол, и на нём лежит эта старая, ржавая, уродливая труба. Зачем тебе эта труба на столе?»

Мы обнаружили, что позволять им сходить с мостика просто потому, что у них морская болезнь. - это неудачный образ действий, потому что на корветах морской болезнью страдати все. за исключением людей с лужёными желудками и людей вообще без желудка, к числу которых принадлежат я. Только такие люди могли служить на корвете. Но этих ребят никогда не спрашивали, мутило ли их когда-нибудь на корабле, или в автомобиле, или где-то ещё. Это не было частью их подготовки.

И он отвечает: «Ну, я читаю время от времени, и я закладываю ею книги, чтобы они не закрывались». И тот человек посмотрит на это как на непрактичную инженерную конструкцию. Он увидит, что это штука грязная, осознает, что она пачкает книги и так далее, и он скажет: «Алси». Неудовлетворительное сообщение.

Итак, этого пилота поднимают в воздух. Что мы можем предположить о пилоте, которого обучили, затратив на это уйму времени и денег, но который не переносит высоты и которого всё время тошнит? Что мы можем предположить? Ну, мы можем предположить, что он не переносит общения с самолётом. Это всё, что нам нужно предположить. Я хочу сказать, нам не нужно предполагать что-либо ещё.

Потом приходит ещё один человек, он видит эту трубу, которая там лежит, и к этому времени этот парень... понимаете, что он делает? Он становится всё более и более рассудительным. Он выдумывает что-то, он не может отпустить какую-нибудь идиотскую шутку, он не может найти какую-нибудь дурацкую причину с инженерной точки зрения, ему на самом деле нужно иметь причину, по которой эта труба должна лежать на этом столе.

Но когда мы будем проводить ему процесс, выяснится нечто очень любопытное.

И ему никогда не придёт в голову убрать эту трубу. Она будет оставаться на месте. Этот человек думает, что люди возражают против того, чтобы она там лежала, так что он становится упрямым. Он не будет убирать её оттуда, несмотря ни на что.

Выяснится, что двести тысяч лет назад на другой планете, не так уж далеко отсюда, были самолёты, точно такие же. как тот, на котором ему предлагают летать. И это просто такое совпадение, но у них там были именно такие самолёты, и те самолёты, которые имеются здесь... Мм! И всё это как бы появляется в поле зрения и исчезает. Но, конечно же, нам нет необходимости уделять этому хоть какое-то внимание. Нам не нужно даже подтверждать значимость этого... того, что пару сотен тысяч лет назад он последний раз имел хоть какое-то отношение к самолётам, а после этого полностью разорвад общение с самолётами.

Потом приходит кто-то ещё и спрашивает: «Зачем тебе эта труба на таком красивом столе?»

Мы начинаем восстанавливать его общение с самолётами, и все эти вещи вылезают на поверхность. Сегодня нам не требуется уделять им ни грамма внимания. Сегодня мы не уделяем им внимание ни на секунду, нас не волнует, случилось это или не случилось, ценно ли это, имеет ли это... не-е.

А тот говорит: «На самом деле вчера около двух часов ночи я спустился сюда, я услышал какой-то шум. Но у меня не было под рукой оружия, так что я кинулся и схватил эту трубу, и грабитель убежал через парадную дверь, и больше я его не видел. И я просто положил эту трубу сюда и забыл о ней».

Мы оставляем этот предмет психологам двадцать пятого столетия, чтобы они его исследовали. Я думаю, к тому времени они прослышат, что причиной, по которой они оставались без работы в течение последних четырёх-пяти столетий, была Саентология. А нас эти вещи не волнуют.

И этот человек говорит: «Ого, интересно». Теперь он застрял в этом.

Вот всё, что мы знаем: человек выходит из общения с чем-либо и потом, если этот разрыв общения был, с его точки зрения, уже окончательным, он больше не желает иметь с этим ничего общего и не желает приобретать никакие связанные с этим навыки. Вот.

Люди, чьи слова подвергают сомнению, в конце концов всегда ставят придумывание причин на поток... самое настоящее поточное производство. И через некоторое время такой человек начинает считать, что всякий раз, когда он хочет объяснить что-то, этому невозможно дать никакого разумного объяснения. Ему нужно изобретать что-то. Ему нужно выдумывать что-то.

Это делает всех нас докторами в области образования - каждого из нас. Недавно у нас тут был случай с одним парнем, с очень интересным парнем. Он был с нами долгое время, он славный малый. Он непосредственно участвовал в наших делах в течение многах, многих, многих лет. И ему сказали: «Выучите эти Аксиомы». Он славный малый, он выдающийся человек; но ему сказали: «Выучите эти Аксиомы!».

Что ж, через некоторое время ему надоест придумывать что-то только из-за того, что кто-то приходит к нему и спрашивает: «Что здесь делает эта труба?» Ему это надоест. Так что он установит автоматизм. Он создаст рассуждающую машину, которая будет складывать все факторы с одной стороны и вытаскивать с другой, а потом будет пропускать их через хвиндихрюлины вот здесь и сортировать их, и эта машина скажет: «Людей не интересует вот эта куча, людей интересует вот эта куча. Людей не интересует вот это, их интересует вот это. Воры, грабители... слишком преувеличено... мне сейчас столько-то и столько-то лет, и поэтому от меня ожидается то-то и то-то». И после того, как всё это пройдёт через умственные машины, кто-нибудь придёт к этому человеку и спросит: «Что здесь делает эта труба?», и машина скажет: «Знаешь, это на самом деле кусок броненосца “Мейн”, который был поднят на поверхность». И ему кажется, что это замечательный ответ.

И он ответил: «Не-е-е-ет! Ни при каких обстоятельствах. Бейте меня кнутом, заковывайте в цепи, перережьте мне горло, отдайте кому-то ещё мой пост. Я не могу, я не буду». А потом мы попросили его мокапить учебники, говорящие «Привет», в течение нескольких часов, и сейчас он знает все Аксиомы. Этот человек раньше получил образование как учитель или преподаватель, он работал в сфере образования, и он сам просто видел слишком много учебников, вот и всё. Это всё, что с ним было не в порядке. Но это вызывало такое вот сильное расстройство.

Он обнаруживает, что машина лучше, чем что-либо ещё, выдаёт такие ответы, которые благотворно влияют на других людей, так что теперь у него есть машина.

Это забавно, не правда ли? Но это становится не слишком забавно, если принять в расчёт тот факт, что книга - это не живое существо. Она не живёт. Это притворство. Это подделка. Автор не сидит у вас на коленях, не смотрит на вас и не говорит: «Ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля». Это не так. Он, вероятно, вместо этого проводит время где-нибудь с блондинкой.

Но не успеете вы и глазом моргнуть, как эта машина начнёт становиться всё более и более активной. В конце концов она начнёт говорить ему, что он должен делать, что он должен есть, как он должен одеваться, куда он должен ходить. Эта машина тут же окажется у него внутри черепа; это то, что называется человеческим мозгом. И каждое утро, когда он просыпается, он должен кланяться этой штуке... и каждый вечер он должен сжигать немного изоляционного материала, принося его в жертву этой штуке. И это именно то, что мы изучали все эти годы.

И хотя информация там присутствует, но живая передача этой информации, живое общение частично отсутствует. И если эта информация не ведёт непосредственно к разрешению проблемы, которой посвящён учебник, то рано или поздно этот учебник станет аберрирующим - какому бы предмету он ни был посвящён.

Мы изучали эту вещь под названием человеческий мозг... если мы действительно его изучали. На самом деле мы в значительной степени перестали изучать человеческий мозг с появлением «Науки выживания», поскольку мы обнаружили, что должно существовать что-то ещё, помимо умственных машин.

И всем нам известны эти очевидные факты... знаете, такие примеры, как молодой медик: он поступает в мединститут, и в первые два года учёбы он обнаруживает у себя все заболевания, о которых он читает. Нам это известно. Знаете, кто-то говорит: «О, какая ужасная болезнь: ваш нос распухает, вы начинаете чесаться, чесаться... (о, о нет, у меня недавно чесалась левая бровь), и эта болезнь обычно поражает молодых людей (фъюю)... (Я болен!)».

Если бы вы зашли на завод, который работает на полную мощность, и не обнаружили там ни одного живого существа, то это показалось бы вам подозрительным. Если бы этот завод находился посреди пустыни и если бы вы после многодневных поисков не смогли найти ни одного человека, который имел бы какое-то отношение к этому заводу, то через некоторое время вы решили бы, что там обитают привидения. По меньшей мере, вы решили бы, что там обитают привидения. Вы не можете представить себе, что посреди пустыни стоит завод, работает на полную катушку, но им никто не управляет... он просто работает.

Это факт, это именно то, что происходит с каждым молодым человеком, который учится на врача. Он обнаруживает у себя все заболевания, о которых читает. И не думайте, что этого не происходит с психиатрами. И не думайте, что с одиторами в прежние времена этого не происходило.

Что ж, на самом деле именно это и делает инженер, когда он смотрит на человеческий разум. Это большой завод. Этот завод делает самые фантастические вещи. Этот завод постоянно работает, работает, работает, работает, работает, работает. Должна существовать какая-то цель в жизни, так что через некоторое время он решает... или, по крайней мере, я через некоторое время решил, что там, должно быть, привидение, должно быть, там кто-то есть. Там, должно быть, есть кто-то живой. Я не купился на эту историю с нейронами. Последний раз, когда я изобрёл нечто в этом роде, это не работало. Оно всё продолжало синапсить терминалы со мной - фью!.. ужасно. Ну, ладно.

Но почему? Почему? Почему? Почему это происходит? Просто потому, что учебник - это символ жизни, но сам по себе он не является жизнью.

Так что, решив, что там кто-то есть, я заглянул в этот большой завод и крикнул: «Эй ты! Выходи!» И он вышел. Такова история исследований в Саентологии.

А вот ещё одна забавная вещь: комитет по экзаменам, сертификатам и услугам... Его ругают на чём свет стоит, хотя на самом деле ругать его не следует. Всё, что он пытается делать. - это как раз то, что говорится в его названии: комитет по экзаменам, сертификатам и услугам.

Так вот, вы можете видеть... вы можете видеть здесь, что если мы столкнулись с проблемой фиксированных терминалов, если мы столкнулись с проблемой нехватки тех или иных составляющих общения, нехватки источников общения, нехватки живых форм, нехватки ответов и нехватки подтверждений... если мы сталкиваемся с отсутствием всех этих вещей, и если мы действительно тем или иным образом застреваем на этом и фиксируемся на этом, и если все эти вещи действительно превращаются в терминалы, которые известны нам как демонские контуры и прочие вещи в человеческом разуме, если всё это так, то из этого должно следовать, что человек с лёгкостью экстериоризируется и отсоединится от этих терминалов и фиксаций в тот момент, когда вы восстановите соответствующее количество всех этих вещей, этих источников, живых форм, ответов и подтверждений, которые должны присутствовать. Человек должен сразу же оторваться от этих терминалов, раз - и всё. Хорошо.

Его предназначение состоит в том, чтобы поддерживать коммуникационные линии настолько чистыми, насколько возможно. В действительности этот комитет не предпринимал очень большого количества активных действий. Вероятно, он намеревается их предпринять. Как говорилось на одном из последних заседаний его правления, они решили, что всё-таки могут принимать репрессивные меры, что всё на свете не является слащавым и приятным и что они настаивают на общении, и они прямо заявили об этом.

В прошлом я провёл несколько экспериментов. Я одитировал преклиров в течение длительного времени, и я провёл несколько экспериментов, которые, определённо, имели отношение к людям, зафиксированным на демонских контурах, и я проводил групповой процессинг здесь на этом конгрессе. Результаты показали, что эти фиксированные терминалы, эти отсутствующие терминалы, невидимые терминалы, все эти вещи, приспособления и штучки, на которых фиксируются люди, - все они разваливаются, разрушаются.

Итак, этот комитет отнюдь не мёртв. Но некоторые люди аж в Австралии, с одной стороны, и в Лондоне с другой стороны, уже содрогаются при любом упоминании о комитете но экзаменам, сертификатам и услугам, и, конечно, они обвиняют всех, кроме меня, - как это и должно быть, понимаете?

И я обнаружил, что тело, если это сложное тело, - это просто ещё один такой клубок коммуникационных терминалов. И если восстановить изобилие этих источников общения, живых форм, ответов и подтверждений, человек выходит прямо из своей головы. «Эй, что я там делал?» И когда я говорю, что человек выходит прямо из своей головы, именно это я и имею в виду. Обычно мы называем «человеком» кого-то, кто ходит в теле.

Но в действительности репрессивные меры и наказания не являются предназначением этого комитета. И единственное, что происходит, - это то, что иногда кто-то начинает обрывать коммуникационные линии Саентологии. Вы понимаете, он действительно обрывает какую-то коммуникационную линию, он активно работает над этим.

Что ж, давайте определим это ещё точнее. Давайте скажем, что «человек» - это кто-то, кто ездит в Кадиллаке. Если бы вы увидели кого-то, кто не может выбраться из своего Кадиллака, то вы решили бы, что он сумасшедший или что-то там не так. Вы так и решили бы, правда?

Кстати говоря, как-то раз была опубликована одна статья, и некий человек, назовём его Л, считал, что она очень смешная... он считал её жутко уморительной. Он думал: «Да, в этой статье было полным-полно колкостей, но она очень, очень классно поддела Рона и МАСХ». И понимаете, он считал всё это очень забавным: «Хи-хи!»

Ну а как насчёт этих ребят, которые не могут выбраться из своего тела? То же самое... это просто средство передвижения. Они слишком ленивы, чтобы утруждать себя ходьбой, так Что они едят, они кормят тело, и терминалы вот с этой стороны активизируются терминалами вот с этой стороны, которые активизируются вот здесь и вот здесь, а потом активизируется ридж, который открывает и закрывает глаза, чтобы они видели, куда идут, и ни во что не врезались. И у них в эндокринной системе есть подсистема оповещения об опасности, которая говорит им, должны ли они бояться того, что они перед собой видят, и вот человек ведёт тело по улице, только... это большая хохма... там больше нет водителя. Человек больше не ведёт своё тело. Тело ведёт его.

А через несколько дней он пришёл... Он весь побелел и посерел, он был готов убивать! был готов калечить! У него был преклир, который заплатил полторы тысячи долларов, который записался на одитинг и был готов начать его, но потом ему в руки попала эта статья, он решил, что Саентология - это полная чушь, отменил одитинг и уехал.

Знаете, я вижу много больших автомобилей на дорогах. И я наблюдаю за ними, потому что мне становится очень забавно видеть, как автомобиль везёт человека, и автомобиль сам ведёт себя. Это удивительно.

И у этого одитора А больше не осталось слащавого и приятного отношения: «Пусть все говорят, что хотят, - даже если они обрывают коммуникационные линии». Таким образом, мы здесь видим историю комитета по экзаменам, сертификатам и услугам. Этому комитету не нравится, когда коммуникационные линии оказываются оборванными, и он знает, что коммуникационная линия может быть оборвана, если кто-то слишком навязчиво будет крушить коммуникационные линии Саентологии.

Люди попадают в различные ситуации... любая совершенно обыкновенная ситуация... когда они попадают в обыкновенную ситуацию, всё проходит как по маслу. Но окажись человек в какой-нибудь немного необычной ситуации, которая немного отличается... например, ситуация требует от него не просто сбавить скорость до стольких-то километров в час, проезжая мимо школы: прямо перед его машиной дети выскакивают на дорогу со знаками «STOP» в руках. Понимаете, это немного необычная ситуация.

Предположим, кто-то будет приходить в офис каждый день, брать все папки, бумаги и так далее, и подбрасывать их в воздух. Тогда у вас будет ещё больше хаоса, чем сейчас. Это именно то, что действительно происходит в обществе.

Автомобиль делает глупейшие вещи, и человек, который сидит в этом автомобиле, выглядит так, будто его только что разбудили от ночного кошмара. Он сильно напуган, ведь его неожиданно попросили принять решение вместо этого очень умного автомобиля.

Когда мы порождаем какое-то общение, мы делимся опытом полудюжины одиторов в применении процессов определённого типа, но кто-то, кого в лучшем случае можно назвать слабым одитором, приходит и заявляет: «Нет, это всё чепуха, ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля, забавная шутка, ва-ва-ва-ва». Что он делает? Он берёт все эти бумаги и подбрасывает их в воздух. Если он хочет что-то сказать по этому поводу, пусть он выяснит что-нибудь, а потом уже что-то скажет. Видите, в этом вся разница.

Так вот, осмелюсь сказать, что даже сегодня тэтаны подключают что-то к автомобилям. Могу себе представить, что у них есть умственные машины, подключённые к автомобилям. Так что всё, что им нужно сделать, - это как бы направить мысль на руль, и он придёт в действие. Тэтан направляет мысль на что-то, и это начинает двигаться и так далее. Конечно, он использует свои кисти и руки, чтобы делать всё это, но кисти и руки находятся под контролем машин, подключенных к автомобилю, а не чего-то ещё.

Так что комитет по экзаменам, сертификатам и услугам интересует именно это. Он не хочет, чтобы саентологические коммуникационные линии пришли в полный беспорядок. Но теперь ему приходится принимать очень деликатные решения, не так ли? Это ужасно. Чьи коммуникационные линии ему обрывать, если общая политика нашей организации состоит в том, чтобы позволять людям общаться?

Что ж, это автоматизм. Но вот мы видим кого-то, кто едет по улице; автомобиль везёт его по улице. Ладно.

Так что если у этого комитета и имеются несогласия с кем-то, то это несогласия с организацией, потому что ему нужно поддерживать коммуникационные линии настолько чистыми, насколько это возможно, но при этом оставаться в пределах разумного. Так что он находится в тяжёлом положении. У каждого человека, который занимает там пост, в любом случае веселья будет хоть отбавляй. У него уж точно будет с кем бороться.

Если мы посмотрим на какое-нибудь тело, которое идёт по улице, то мы обнаружим, что тело везёт кого-то по улице. Там кто-то есть. И этот кто-то не имеет массы. Ему не нужны терминалы. Но этот человек настолько зафиксирован в теле, он настолько зафиксирован на своих контурах, он настолько зафиксирован на своих факсимиле и инграммах, насколько у него отсутствовали в прошлом составляющие общения, и насколько он пребывает в ожидании. Он зафиксирован настолько, насколько он ждёт общения. Таким образом, это даёт нам основной закон, и поэтому у нас есть решение проблемы человеческого разума.

Кстати говоря, вся борьба такого рода чаще всего возникает по одной реальной причине - одной-единственной реальной причине, - которая состоит в том, что имеется недостаточно вещей, с которыми можно бороться. Нет того, с чем стоило бы бороться. В действительности психиатрия не стоит того, чтобы с ней бороться, - там днём с огнём не сыщешь живого терминала.

Спасибо.

Ну ладно, давайте вернёмся к книгам. Книга - это не что-то живое и общающееся, так ведь? Когда вы говорите «Привет», она не отвечает ни слова. Вы переворачиваете страницу за страницей, страницу за страницей, и если так получилось, что в этой книге есть слово «Привет», одна из страниц скажет вам «Привет», но в этом слове не будет ни намерения, ни направления, так ведь? Книга на самом деле не уделяет вам внимания. Это то, что вы держите в руках, что вы перемещаете туда-сюда, это объект; всё это - книга.

И после того как какой-нибудь человек в течение долгого времени имел дело с книгами - писал их, читал их и так далее, - и в значительной степени перестал смотреть на другие формы жизни, перестал разговаривать с ними, общаться с ними, он приобретает близорукий прищур учёного, и он фиксируется на печатной странице и перестаёт уделять внимание жизни в целом. Он просто действует исходя из нехватки ответов. Он полагает, что книги дадут ему ответы. Только посмотрите на это. Он полагает, что книги дадут ему ответы. Книга не может ничего ответить. Она не в состоянии произнести ни слова. Понимаете, книга не может ничего ответить.

Но может произойти такая странная вещь, которая уже имела место: можно проанализировать то, что книга может делать, а чего не может, с тем чтобы получить от книги настоящий ответ. Вы просите преклира поместить книгу вот сюда и сделать так, чтобы она говорила «Привет». И если этот преклир раньше был преподавателем или писателем, это почти убьёт его. Это самое жестокое, что с ним можно сделать.

Пусть эта книга вот здесь говорит «Привет», «Хорошо» и так далее. Или пусть здесь будет настоящая живая книга, и пусть она говорит «Привет», «Хорошо» и так далее. Следите за мыслью?

Но лучше книга, чем отсутствие общения! Таким образом, первое, с чем этот человек выпал из общения, - это сама жизнь. Иначе он не перенёс бы всё своё внимание на книгу, так ведь? Надо полагать, что сначала он выпал из общения с жизнью, а потом начал общаться с книгой, поскольку лучше такое общение, чем никакого. Ну ладно.

Если так онб и есть, то мы должны предположить, что основная проблема жизни не в том, что она вне общения со всем существующим, а в том, что она вне общения с жизнью. Это первое, что нам нужно предположить.

Следовательно, если мы хотим привести кого-то в хорошее состояние, сделать его здоровым, то мы будем одитировать его, и мы восстановим его общение с жизнью, используя двустороннее общение. Сам факт того, что вы, одитор, живое существо, сидите и разговариваете с этим преклиром, будет достаточным для того, чтобы привести его в контакт со всем существующим и с жизнью. И это само по себе является довольно мощным процессом, если за этим следует двустороннее общение. Мы следим за тем, чтобы эти циклы имели место, и всё получается просто замечательно: ответы - туда и сюда: подтверждения; инициированные сообщения.

Каждый раз, когда мы полагались на любого рода машины, энергию, пространство, время, надеясь, что с их помощью мы восполним недостаток общения с живой жизнью, мы в той или иной степени попадали в неприятности, потому что тем самым мы уменьшали своё общение.

Всё, что вам нужно сделать с человеком, это восстановить его способность общаться в любой области, в которой вы желаете восстановить его способности. Чтобы восстановить все его способности целиком, нужно лишь восстановить его способность общаться с этой областью и в этой области. И это становится очень простым.

Знаете ли вы, что многие дикторы подходят к микрофону и вздрагивают? Они боятся. Они расстроены. Знаете, почему? Чаще всего это случается с теми из них, которые работают уже долгое время. Это не случается с новичками.

Этот микрофон ещё не разу не поздоровался с ним, однако он же говорил в него, и говорил в него, и говорил в него, и говорил в него. И он отождествляет микрофон с точкой-приёмником на коммуникационной линии. И после того как он их отождествил, он начнёт на самом деле ожидать, что микрофон что-то ему скажет. А микрофон никогда этого не сделает.

Вот самая ужасная шутка, которую вы могли бы с ним сыграть: провести провода от микрофона в обратную сторону, как-нибудь так, чтобы в один прекрасный день, когда он скажет: «Здравствуйте, дорогие радиослушатели. Как поживаете, мистер и миссис Америка?» - микрофон сказал бы в ответ - хором: «Здравствуй, Джо».

Неживой предмет становится заменой живого предмета. Однако нечто неживое, созданное из пространства, энергии, массы, времени, никогда не заменит жизнь. И фиксация на этих неживых предметах в конце концов приведёт к разрыву общения даже с ними.

Так что первое, что мы делаем, когда мы восстанавливаем способности человека, - это вновь приводим его в контакт с физической вселенной. Вот первое, что нам нужно сделать. И после того как мы это сделали, мы можем привести его в общение с чем-то живым. И после того как мы это сделали, мы получаем клира. Вот и всё. Это очень просто.

На самом деле нет никакой причины, по которой доктор Саентологии, бакалавр Саентологии, дипломированный одитор Хаббарда не должен носить титул доктора образования. Ведь с помощью такого процесса из всех педагогов именно он может дать человеку образование. Самое смешное здесь то, что в действительности всё это и так означает образование - доктор Саентологии, бакалавр Саентологии, доктор богословия.

Кстати говоря, «доктор богословия» и «доктор Саентологии» означает одно и то же - в точности одно и то же. «Богословие», по-английски divinity, просто значит «состояние знания» или «мудрость»; это означает пророчество, пророчествование, предвидение, предсказание - в английском всё это одно и то же слово, оно происходит от глагола divine... способ предсказывать, способ знать. Так что доктор Саентологии - это доктор Знания. Другими словами, доктор богословия или доктор Саентологии... Некоторые задаются вопросом, почему у нас так много разных степеней, которые означают одно и то же. Ну, эти сертификаты красиво смотрятся на стенах, и они, по правде говоря, действительно были заслужены тяжёлым трудом.

Человек, который знает, что для восстановления способностей требуется устанавливать и разрывать общение - и ничего больше, - обладает мудростью, поскольку мудрость пропорциональна способности устанавливать и разрывать общение со всем существующим. А неведение и глупость пропорциональны тому, в какой степени человек прекратил это делать. Когда кто-либо прекращает общаться, когда он разрывает общение и говорит «Никогда боле», он создаёт для себя неспособность или глупость в данной области.

Очень многие, стремясь не дать себе порвать такое общение, сохраняют жетоны - например, футболист, бывший звездой футбола в 1932 году, вероятно, по- прежнему хранит свой футбольный мяч, понимаете? У него всё ещё стоит фотография всей его команды. Он не разорвал общение с футболом. Его маленький жетон поддерживает эту линию.

А через некоторое время, когда у него больше нет футбольного мяча, фотографии и так далее, он всё ещё хранит факсимиле или мокапы того или иного рода, которые связаны с футболом. И он по-прежнему знает, что всё это существовало.

А ещё через некоторое время он прячет их, и они становятся полным секретом. И после этого, будучи скрытыми, они причиняют ему боль, они бьют по нему всякий раз, когда он пытается возобновить общение с игрой, называемой футбол.

То же самое происходит с игрой, называемой жизнь. Каждый из нас спрятал в своей вселенной игру, называемую жизнь, в форме терминалов, неизвестных и скрытых масс - так тщательно спрятал, что как только мы начинаем прикасаться к жизни, мы чувствуем боль. Жетоны выскакивают и заявляют: «О нет, мы разорвали общение с этим». И вот почему люди не чувствуют себя настолько живыми, насколько должны бы.

Всё предназначение одитора состоит в том, чтобы восстанавливать способности. И способ делать это состоит лишь в том, чтобы восстанавливать общение по всем направлениям, независимо от того, было оно разорвано или нет. Таким образом, мы знаем всё, что нужно знать, чтобы делать столько клиров, сколько мы захотим.

Спасибо.